Партизанская банька
Специальный проект Реального Бреста начался такой сильной и интересной "статьей-памятью", что решиться написать свою историю было непросто.
В нашей семье "военное" поколение пережили то время по- разному: бабушку с отцовской стороны угоняли в Германию, дедушка был в своей деревне, со стороны мамы – бабушка с начала войны из Минска попала в подмосковный аэродром и служила там радисткой (передавала погоду), дедушка шел с войсками из-под Ставрополя до Минска. К большому сожалению и своему стыду, когда мой возраст достиг уровня реального интереса и понимания истории своих "дедов", лично о войне уже никого нельзя было расспросить. Все, что мне было известно, что дед Коля, вроде как, был связан с партизанами, и после войны стал хромать. Стечение обстоятельств в моей жизни позволило узнать немного больше о том, как для него прошла война.
Дедушка и бабушка ответственно сохранили много своих документов и фотографий. Когда их личные архивы попали мне в руки, некоторые факты его биографии для меня стали большим открытием. Среди документов я нашла письмо из УВД Брестского облисполкома о признании ранения ноги в 1944 году ранением при исполнении служебных обязанностей. Так я стала интересоваться его историей. Мне повезло заглянуть в его личное дело.
Николай Антонович, 1922 года рождения, крестьянин единоличник, окончил 5 классов начальной школы. С августа 1943 года по июль 1944 года был в партизанском отряде имени Кирова (рядовым, а потом командиром отделения). В июле 1944 года написал заявление о принятии "на работу в орган РО НКВД милиционером.
Из характеристики, выданной командиром отряда имени Кирова бригады имени Пономаренко Брестского соединения:
"За время в партизанском отр. тов. Николай Антонович проделал следующую боевую работу. Подорвал 4 вражеских эшелона и 10 вражеских автомашин, участвовал в двух открытых боях в Белаевичах, где уничтожено 48 гитлеровцев и 2х ранено и взято в плен, участник при сжигании лесопильного … Березовка, участник уничтожения телефонной связи 10 км, участник рельсовой войны".
Там же в личном деле было удостоверение партизана, анкета, автобиография и уже современная переписка деда с ОВВК и УВД о "причинной связи ранения, полученного в августе 1944 года". Из последних документов известно, что у деда было сквозное пулевое ранение правого коленного сустава, полученное при исполнении служебных обязанностей в период службы в ОВД. В августе 1944 года при ликвидации крупной вооруженной банды националистов он был ранен, затем находился на излечении. Уволен из ОВД по состоянию здоровья в 1946 году.
Очень давно бабушка для нашего школьного музея дала мне газету. Вспомнив о ней, я нашла в школе свою учительницу истории и попросила газету, чтобы отсканировать и сохранить ее копию. Это была "Чырвоная змена" от 22 лютага 1958 г. В газете была большая статья "Айчыны верныя сыны" про партизан нашей деревни. Часть статьи была и про дедушку:
"Вось яшчэ і сваю друкарню абсталявалі – гэта ўжо без загада, самі прыдумалі. Яўген навучыў складаць з літар словы. Стрыечны брат яго Мікалай зрабіў драўляныя рамы, у якія заціскаецца набор. Цяпер прыкладуць да літары сыры аркуш паперы, пэндзалем пастукаюць – і лістоўка гатова.
Пасля поўначы, калі сырая сакавіцкая мяцеліца, здаецца, і ваўкоў загнала ў норы, з лазні Мікалая вышлі некалькі чалавек. Вышлі і адразу зніклі ў цемры.
-Глядзі, Мікалай, каб "бобікаў" не напаткаць.
-А што цяпер убачыш? – адвярнуўшыся ад ветру, адазваўся Мікалай. – Ды не, яны цяпер па хатах пахаваліся. Чуеш? Чуеш, здаецца, нашы ляцяць? Праз свіст ветру і сапраўды чуўся гул самалетаў.
А назаўтра…
-Ці ведаеш, Надзея, што сення ў Ружанах на кірмашы здарылася? Прыехалі мы гэта, ведаеш, з ранку, яшчэ зацемна, — гаварыў, распранаючыся, бацька Мікалая. – Тыя, што здалеку, яшчэ з вечара сабраліся там і расказваюць, нібы ўначы чырвоныя самалеты ляталі. Гаворым гэтак мы паціху. Пачало світаць. Гладзім, а ўсе навокал друкаванымі паперкамі закідана. Супраць гітлераўцаў тыя паперкі. Людзі гавораць, што і ў царкве тых паперак шмат, нават на паперці некалікі прылеплена. Брэшуць напэўна. Як гэта з самалета ды прама на паперць трапіць."
После акции с листовками партизаны притихли, ждали серьезных гостей. Когда долгожданные гости из Брестского антифашисткого комитета появились в деревне их "поселили" в дедушкиной бане. И развернулась большая работа, в бане появилась печатная машинка и краска для новых листовок. Но в гестапо кто-то донес, что к деревне надо присмотреться. И начались периодические обыски. В это время "гостей" прятали по сараям и землянкам. Деревенские партизаны охраняли "типографию" круглосуточно.
"-Мікалай, ты не заўважыў,– запытаўся бацька,– здаецца, Антон Прэдка ў нашай лазні папарыцца хоча – ўсе на яе пазірае.
-Н-не-ведаю,– ледзь не падавіўся гарачай бульбай Мікалай. Калі маці паставіла на стол зацірку, Мікалая ўжо не было ў хаце."
Обыски, облавы, карательные акции полицаев и немцев продолжались еще долго. Восемь членов деревенского подполья погибло во время войны. Мой дед выжил. К сожалению, про войну он мне никогда не рассказывал. Хочется восстановить хоть какие-то сведения и об остальных (дедушке и бабушках).
Екатерина Горик специально для социального портала Реальный Брест
Похожие статьи:
История Бреста → Как Сарвер ездил в Москву на международный кинофестиваль в 1935 году
История Бреста → В Кобринском районе судебные эксперты приступили к исследованию останков человека, обнаруженных в самолете времен ВОВ
История Бреста → Писатель Смирнов и его книга «Брестская крепость»
История Бреста → Спустя восемьдесят лет забвения. В Бресте началось строительство лапидария