Геннадий Клыпа: возвращение в 41-й…

В этом году в День памяти и скорби 22 июня, кажется, сама природа ливнями и грозой переживает о страшном человеческом бедствии, случившемся в такой же день 1941 года – о начале Великой Отечественной войны здесь, на брестской земле, в Брестской крепости…

А я памятью обращаюсь к четырехлетнему Гене Клыпе, который тогда жил с мамой и папой в одном из кирпичных домов Бреста недалеко от цитадели. Когда 22 июня громыхнули взрывы и выстрелы, офицер Николай Клыпа, обняв жену и двух малых детей своих, побежал в военную часть в крепость. Там же в музыкантском взводе служил его младший брат-подросток Петя Клыпа.

Больше семья Николая Клыпы никогда не возвратилась в свою довоенную квартиру: офицер-отец ушел фронтовыми дорогами, закончил войну в госпитале. Офицерская жена Анна Клыпа чудом пережила войну; и деток ее, сына Гену и дочку, судьба уберегла от смерти.

Петр Клыпа, вместе с несколькими другими воспитанниками 333 полка, стал защитником Брестской крепости. И свидетелем подвига ее защитников.

А его племянник Геннадий Клыпа, взрослея, принимал на себя от матери, дяди и других участников войны, память о тех огненных событиях. И делился ею с историками, музейщиками, журналистами.

Вот что рассказал Геннадий Николаевич мне при жизни, начиная со встречи в школьном музее брестской СШ№ 7, и это стало основой очерка «Геннадий Клыпа: возвращение в 41-й…», напечатанного в газете «Брестский курьер» в 2012 году.

В нынешнем, 75-ом году Великой Победы, повторяем этот материал, дополнив его некоторыми деталями и снимками.

Люди и звери

В райцентре Жабинка у кладбища стоит не оставляющий никого равнодушным памятник: женщина высоко на руках держит девочку, как будто отдает ее кому-то: «Спасите!».

Именно так было в сентябре 1942 года, когда по приказу немецких властей в Жабинку свезли из окрестных деревень осевших там беженцев – «восточников», в основном жен и детей комсостава, служившего в Брестской крепости и соседних частях. Среди них были и четырехлетний Гена с мамой Анной Антоновной – сын и жена офицера Николая Клыпы, который нес службу в расположении Брестской крепости.

Позже к детским всполохам-картинкам памяти мать добавила конкретные детали, рассказанные уже взрослому сыну. Немцы поставили согнанных женщин и детей перед заранее вырытой ямой. А с другой её стороны стояло местное население, которому каратели хотели показать акцию устрашения. Одна из женщин-«восточниц» с маленькой дочкой на руках, осознав, что происходит (это была жена старшины Мулина – установили позже), бросила девочку в людскую толпу – и там ее приняли. Однако малышка стала так отчаянно плакать и рваться к матери, что один из палачей-офицеров выхватил ребенка, размозжил ему голову о грузовик и бросил в яму. Туда же стали сталкивать остальных жертв: женщины и дети летели более чем на двухметровую глубину, ломая руки и ноги, крича от боли и ужаса. А их сверху солдаты поливали очередями из шмайсеров. Затем грузовик с ковшом засыпал землей живое месиво, проехал по нему для утрамбовки.

Во время этих действий Анна Клыпа с сыном стояла рядом с согнанными местными жителями. Одна из сельских женщин среди шума решительно накрыла мальчика юбкой-сподницей, а на плечи его матери накинула хустку, которая всю ее укрыла.

Как позже призналась эта женщина – Валерия Ивановна Денисюк из д.Мажейки: «Сделала, как Господь подсказал».

Г.Н.Клыпа возле того дома в Мажейках

Дети войны

Чудом спасшиеся от расстрела мать с сыном бежали из городка и брели, куда глаза глядят, по проселкам. Так добрели до деревни Степанки. Анна Антоновна оставила сына на скамье у церкви ждать ее, а сама пошагала в Брест – собрать хоть какие-то вещи. Там ее схватили немцы и направили на принудительный труд – стирать белье солдатам вермахта.

Четырехлетний мальчик несколько суток сидел и спал на скамье у церкви, а питался тем, что подавали: на скамью ставили молоко и хлеб, но подходить боялись. Однажды к церкви подъехала фурманка – и с нее сошла та женщина, что спасла семью Клыпы в Жабинке. Увидела мальчика – и спасла его во второй раз, увезла на свой хутор. Там он как приемный сын жил до 1944 года, превратился в заправского полешука.

После освобождения этих мест Анна Антоновна разыскала сына. Сколько слез было при расставании с приемной матерью! Но всю дальнейшую жизнь Геннадий Клыпа по-сыновьи помогал ей и ее сыну, постоянно навещал, а пришло время — и хоронил.

Когда в июне 1912 года в Брест приехали историки-краеведы из российского Севера Татьяна Самсонова и Владимир Полянский, они изучали Брестскую крепость (ее защитники-россияне стали предметом их розысков и публикаций).

В планах гостей было и возложение цветов к памятнику расстрелянным соотечественникам в Жабинке. Как же поразила их информация о том, что в Бресте есть живой свидетель той трагедии – Геннадий Клыпа, да он еще и племянник легендарного Гавроша Брестской крепости – Петра Клыпы. Брестчанин согласился рассказать на видеокамеру свои воспоминания. Для знакомства была выбрана Цитадель, куда Геннадий приехал с еще одной гостьей-историком из Москвы. Она и ее коллеги ведут свой поиск материалов о Пете Клыпе для Брянского музея — малой родины этой семьи. Там особо чтят юного героя-защитника Брестской крепости. Напомним, что после 1961 года, то есть выхода книги о ней Сергея Смирнова, в честь Петра Клыпы были названы улицы, школы, многочисленные дружины и отряды.

Такая интересная деталь: в роду Клып, в семьях Геннадия Николаевича и его сестры, в честь Сергея Смирнова назвали четырех сыновей.

Повторение пройденного

…Текут годы, десятилетия, военное лихолетье отдаляется. Однако 75-летнего Геннадия Николаевича до глубины души проняло внимание историков новых поколений – и москвички Натальи, и Татьяны Самсоновой из Белозерска, и Владимира Полянского из Санкт-Петербурга.

При содействии журналистов «Брестского курьера» брестчанин Клыпа с энтузиазмом, несмотря на возраст и проблемы со здоровьем, предложил проехаться по местам его военного детства – благо, гости были на машине, и это явилось, пожалуй, редчайшей возможностью попрощаться со святыми для него местами.

Первым делом заехали на нынешнюю улицу Героев Обороны Бреста – оттуда на рассвете 22 июня 1941 выбежала семья офицера Николая Клыпы, чтобы больше никогда не вернуться в нее.

У входа в тот самый дом

Удивительно, но нынешняя хозяйка квартиры — вдова военнослужащего Раиса Степановна Шамрай призналась: «Я всегда ждала этой встречи!» Воспоминания, слезы, снимок на расставание – и далее маршрут пролег через Жабинковский район.

К хутору у деревни Мажейки, где несколько лет в войну спасали мальчика Гену, запахали дорогу. Пришлось идти через поле, оставляя глубокие следы, двигаться за хромающим, но несгибаемым Геннадием Николаевичем.

Заросший зеленый оазис хутора встретил тишиной, клубникой в траве и почерневшей хатой-спасительницей, которой поклонился брестчанин.

Кстати, рядом с Мажейками и Степанками – деревня Дремлёво, сожженная фашистами в сентябре 1942 года, там открыт мемориальный комплекс. Но мы двинулись в Жабинку. К памятнику на месте расстрела жен и детей советских офицеров в 1942 году.

На этой мемориальной территории захоронены и жертвы Холокоста, других драматических событий.

Геннадий Клыпа так проникновенно рассказывал о пережитом, о войне, что у всех, кто слышал его и снимал, слезы стояли в глазах.

Еще одно место, куда Геннадий Николаевич попросил заехать, – пограничная застава им. А. Кижеватова. Как рассказал Клыпа, до войны его мама хорошо знала жену лейтенанта-героя, его семью.

Снимок на память с гостями из Санкт-Петербурга и Белозерска на заставе имени Кижеватова

Вообще, Анна Антоновна Клыпа была тем важным свидетелем событий грозного 1941 года, к кому в Бресте привели Сергея Смирнова. Но она не смогла пересилить свою боль и не захотела делиться воспоминаниями. Она пережила и страшное начало войны, и концлагерь, воевала в партизанском отряде.

После войны искала и нашла своего мужа-фронтовика Николая Клыпу в Тюменской области — он остался там после госпиталя с медсестрой, которая его выходила… Искала и его брата Петра Клыпу – в магаданских широтах. Через них прошли, как рассказал родным Петр, судьбы мальчишек и других защитников Брестской крепости.

Нелегко и непросто было пробиваться к истине.

Писатель Сергей Смирнов помогал восстановлению исторической справедливости, его поиск, выступления, книги – это тоже подвиг.

Справа от Сергея Смирнова — Петр и Геннадий Клыпа

У Анны Антоновны Клыпы рядом подрастал любящий сын Гена, которому мать передавала воспоминания. Он был участником послевоенных встреч с родными отцом и дядей, и со многими защитниками крепости над Бугом – Матевосяном, Махначом, Сачковской. Естественно, и с Сергеем Смирновым, который подписал ему, тогда школьнику, свое первое издание «Брестской крепости» с пожеланием быть чемпионом СССР. Чего Геннадий Клыпа в общем и добился со временем, как и многого другого.

P.S. Но главное, кем ощущал себя Геннадий Николаевич в последние свои десятилетия, – это носителем информации, которая уходит, как ему казалось, в Лету. Однако интерес к истории войны гостей издалека добавил Клыпе оптимизма и уверенности: «Память не умирает». Добавлю от себя, что и о нем добрая память живет.

Любовь Александрова, «Брестский курьер»

Геннадий Клыпа: возвращение в 41-й…

Похожие статьи: