Помнить героев. Вопросы к Музею Обороны Брестской крепости, ожидающие ответа…
Легендарная оборона Брестской крепости — одна из самых драматичных и ярких страниц летописи Великой Отечественной войны. В сознании народа, в его исторической памяти героическая оборона крепости на пограничном Буге запечатлелась как начало самой страшной в истории Отечества войны.
Многие защитники крепости погибли в неравном сражении, многие попали в плен, откуда вернулись не все…
В Бресте создан величественный Мемориал – памятник героям обороны. На широкую площадь Церемониалов ярусами спускаются длинные ряды плит над могилами героев. Здесь покоятся обнаруженные и перезахороненные в разные годы после войны останки 1038 защитников крепости. Немцы, заняв крепость, закопали – руками военнопленных – тела красноармейцев в воронках артиллерийских снарядов (снаряды 600-миллиметрового калибра установки «Карл», обстреливавшей крепость, образовывали воронки диаметром в два десятка метров). Одно из последних перезахоронений защитников крепости связано с обнаружением такой воронки в 2011 году. Её место вычислили энтузиасты благодаря опубликованным в настоящее время фотографиям, сделанным солдатами немецкой дивизии, штурмовавшей Брест. Военнослужащие 52-го поискового спецбатальона ВС Беларуси подняли из этой воронки останки 58-и красноармейцев. Они были торжественно перезахоронены в некрополе Мемориала и им были отданы последние почести.
Из 58-ми удалось установить только три имени: Григория Зинченко, Александра Таглина и Дениса Пахаренко. Удивительное обстоятельство связано с именем ефрейтора А. Таглина. Оказывается, оно уже было выбито на одной из плит при создании Мемориала в 1971 году. Тогда это сделали со слов сослуживцев, сообщивших, что ефрейтор погиб при обороне крепости.
На плитах некрополя всего высечено 277 известных имён, а на многих плитах начертано – «Неизвестный». Таких здесь 761. В Бресте – они неизвестные, а в официальных документах это так называемые «пропавшие без вести». Их имена затерялись среди миллионов записей в интернет-базах – в ОБД «Мемориал», на сайтах «Подвиг народа» и «Память народа», — в печатных и электронных книгах памяти. Когда-то в первые послевоенные годы их матери, жёны заполнили на каждого не вернувшегося с войны, о ком не было известий, военкоматовскую анкету, а военком начертал резолюцию: «Считать без вести пропавшим» и назначил условную дату, когда пропал… Так они бедные и числятся десятки лет не погибшими на войне, не павшими в боях за Отечество, а исчезнувшими не весть куда…
Широко известно утверждение – война не закончится, пока не захоронен последний солдат. Задача эта неспешно, но решается. Поисковые отряды нашли в местах боёв и перезахоронили десятки тысяч красноармейцев. Очевидно, что им хватит работы ещё на годы. А другая проблема, созданная войной, вовсе не решается. Миллионы бойцов и командиров РККА, записанных в число пропавших без вести, остаются в таком «статусе» многие десятилетия. В картотеках Центрального архива Министерства обороны число пропавших без вести военнослужащих превышает 7 млн. человек. В том числе неизвестны имена 6 млн. бойцов, лежащих в зарегистрированных братских могилах!
Идея официального признания пропавших без вести погибшими в Великой Отечественной войне не один раз поднималась ветеранами, общественностью. Нужно надеяться, что к грядущему 75-летию Победы высшие государственные органы смогут её решить. Но к её решению возможны и частные подходы.
Энтузиасты-исследователи истории обороны Брестской крепости ведут большую работу по выявлению имён защитников крепости. Этой работе способствует раскрытие архивов, засекреченных в советское время, публикация документов военного периода, в т.ч., что особенно важно, размещение их в открытом доступе в интернете. Но, с другой стороны, эта работа исключительно осложнена гибелью во время штурма и обороны крепости штабных документов войсковых частей, дислоцировавшихся в ней. Исследователи годами по крупицам собирают из различных не прямых, косвенных источников данные, позволяющие воссоздать списки личного состава полков, отдельных батальонов, батарей, размещавшихся в крепости. Выясняют про каждого персонально, кто из воинов в ночь на начало войны был в своей части и, вернее всего, утром принял бой с врагом, кто из них выжил, кто погиб, кто попал в плен. Результатом являются аннотированные, часто довольно подробно, именные списки защитников Брестской крепости, содержащие многие сотни имен.
Но эти результаты не признаются, игнорируются теми, кому собственно официально поручено вести такую работу, – Музеем Обороны Брестской крепости (он входит в состав Мемориального комплекса «Брестская крепость – герой»). Музей отказывается признать важную, современную реалию – существование самодеятельных исследователей и их плодотворную результативную деятельность. И вместо того, чтобы объединить их усилия, координировать действия всех энтузиастов и выйти на единый общий результат изысканий, ограничивает свою «научную работу» ведением так называемых «личных дел» участников обороны, заведенных ещё в далекие советские времена. У Музея своя бухгалтерия. Он действует по правилам, установленным в годы, когда ещё были живы известные участники обороны. Только по их свидетельствам, заверенным военкомами своего региона (?!), воины утверждались в статусе защитников крепости. Зачастую такие «свидетельства» появлялись по просьбам родственников не вернувшегося с войны военнослужащего к здравствующим участникам обороны, которые утверждаемого даже не знали, служили с ним в разных полках…
Количественно списки, созданные энтузиастами, и те, которыми оперирует Музей, разнятся в разы. Исследователь Юрий Фомин (г. Брянск) сформировал нам, сделав выборку из накопленных им за годы исследований материалов, список вологжан – защитников Брестской крепости. Он включает 45 персоналий. А «научно-методическим советом мемориала [цитирую письмо из Музея – В.П.] утверждены участниками обороны крепости 10 уроженцев Вологодской области». Это те, на кого успели получить «свидетельства» и заверить у военкомов. Никого по результатам современных объективных и достоверных исследований, но выполняемых неофициально, на самодеятельной основе, Музей в этот список не включает. Безоговорочное табу — данные ЦАМО о включении бойца в число пропавших без вести, т.е. та самая резолюция военкома далеких 1940-х годов на анкете родственников.
Показателен пример из нашей недавней переписки с Музеем с обсуждением информации об участнике войны Большакове Александре Александровиче, уроженце деревни Сергеевское Усть-Кубинского района Вологодской области. Изыскания позволяют заключить, что этот боец в ночь на 22 июня был в крепости. В частности, это следует из места и характера его службы, о которых известно из анкеты, заполненной после войны женой. Там был его адрес по довоенной переписке: г. Брест, п/я 32, литер «И». Это адрес 33-го отдельного инженерного полка, размещавшегося в центральной части крепости – Цитадели. А литер «И» соответствует хозяйственному взводу (боец был ездовым в хозвзводе). Далее, официально А.А. Большаков считается пропавшим без вести с условной датой и отсутствует информация о нахождении его в плену. Соответственно, делается единственно возможный вывод – он погиб при обороне крепости.
Более того, имеется и свидетельство! Оставленное его другом, земляков и однополчанином – известным защитником крепости – А.А. Скороходовым (тот прошел плен, нацистские лагеря и стал героем Чехословацкого сопротивления, командиром партизанского отряда). В 1974 году в Вологде в газете «Вологодский комсомолец» был опубликован большой очерк (в восьми газетных номерах) Леонида Мелкова «По дорогам войны», написанный со слов Скороходова. Его дочь Г.А. Скороходова рассказывает, что журналист много раз, подолгу беседовал с ветераном и подробно записал его воспоминания. Ясно, что информация из этого документального очерка заслуживает полного доверия. В нём сообщается, что друзья-однополчане вместе в одной группе бойцов участвовали в обороне крепости, сражались с немцами на разных её участках, и что Большаков погиб, переплывая реку Мухавец («фашистская пуля угодила ему в голову»), когда группа пробивалась из осажденной крепости. Но «эти воспоминания [цитирую письмо завотделом Музея – В.П.] не являются основанием для увековечения Большакова, так как необходимо было заверить их соответствующим образом в военкомате, что А. Скороходов не делал. В связи с этим Большаков Александр в ЦАМО РФ учтен пропавшим без вести». Вот так!
Вернёмся к Некрополю. Там покоятся 1038 участников обороны. А сколько всего защитников погибло в крепости? Существуют самые разные оценки. Немцы утверждали, что погибло 2 тысячи красноармейцев. Но они не вели никакого учета и, думается, их оценка завышена, в чем они были заинтересованы. Сами они потеряли при штурме 500 человек. Соотношение погибших 4 : 1 даже для данного оборонительного сражения, особенностью которого были внезапность нападения, неподготовленность обороняющихся и др., слишком велико. Трудно себе представить, что земля Брестской крепости через семь с лишним десятилетий после боёв всё ещё скрывает около тысячи тел красноармейцев. С другой стороны, очевидно и то, что не все захоронения в артиллерийских воронках раскрыты и, вероятно, никогда не будут раскрыты. Брестская крепость целиком с её Цитаделью, окруженной протоками Мухавца и Бугом, с широкими предкрепостными укреплениями с земляными валами и рвами (бои шли во всех её уголках), по сути является братской могилой и таковой, наверное, и останется. Определить общее число погибших при её обороне можно только в результате тех исследований, основывающихся на косвенных архивных данных, которые ведут энтузиасты.
Воины-защитники, определяемые этими изысканиями как погибшие в крепости в 1941 году, это в большинстве своём – те самые – официально числящиеся «пропавшими без вести». Нужно учитывать, что в отличие от боёв в полевых условиях здесь ситуация особая и почти очевидная – из осаждённой крепости никуда не денешься: погибшие при обороне крепости там и лежат. В некрополе Мемориала и в не раскопанных воронках – в общей братской могиле. Здесь тот редкий случай, когда именно архивно-поисковые исследования позволяют вычислить, где лежат останки пропавших без вести воинов. Такие заключения не могут быть абсолютно точными, но так уж сложились исторические судьбы: другого, более точного способа нет, и не будет…
Установив имена, нужно сделать следующий шаг – увековечить погибших защитников крепости, остающихся «неизвестными», безымянными, тем самым перевести пропавших без вести в «разряд» погибших за Родину. Сделать это лучше всего, записав их имена на каком-то дополнительном архитектурном элементе Мемориала. Это было бы очень кстати к 75-летию Победы. Имена погибших защитников будут пополняться продолжающимися архивными поисками, но в этом нет ничего страшного.
В качестве аргумента в пользу данного предложения напрашивается пример с фактом увековечения ефрейтора А. Таглина. Его имя было выбито на одной из плит Мемориала (мы отмечали это выше) со слов сослуживцев. А теперь нужно «выбить» имена других павших воинов на основании достоверных исследований.
…Потомки, приходящие к Мемориалу, должны иметь возможность поклониться не каким-то «неизвестным», а зная, что их предок погиб при обороне Брестской крепости и что исключительно велика вероятность, что он тут и лежит.
Владимир Перепеченко, профессор, г. Вологда, Брестский курьер
Похожие статьи:
История Бреста → Брестчанин о своей необычной коллекции: пуговицы – источник исторических знаний
История Бреста → Старинную обитель милосердия продают как гараж?
Реальный Брест → В этом году исполняется 133 года с момента появления первой телефонной линии в Бресте
История Бреста → Что было бы, если бы Беларусь не воссоединилась в 39-м?
История Бреста → Краеведческий музей в Бресте презентует 12 артефактов из истории тысячелетнего города