Командир пулеметного взвода вермахта, штурмовавший Брестскую крепость, начинает свой военный дневник 21 июня 1941 года

21 июня 1941 года, суббота. Первая половина дня. Группа управления штаба 45-й пехотной дивизии переселяется на Командный пункт (старый каземат на кладбище Тересполя). Кроме того, здесь размещены штабы Arko-27, N.A. 65 (с центром радиосвязи и телефонными станциями), I.R. 135.

Командный пункт 45-й пехотной дивизии вермахта — пороховой погреб на окраине польского городка Тересполь (погреб N 5 по поздней нумерации). Именно здесь, в бетонном убежище старой крепости, расположилась группа управления дивизионного штаба перед началом «великого Восточного похода». Здесь же размещались связисты и штабы отдельных частей

«В нем было столь же холодно, как и темно», поеживался у коммутатора командир отделения взвода связи Зигфрид Гаулингер.

Ни солдатский, ни унтер-офицерский состав еще не знали о грядущей через несколько часов войне. Конечно, слухи расползлись давно, но до сих пор так и остались слухами: окопы вдоль Буга и прочие приготовления можно было объяснить защитой от «красных». По крайней мере, надежда «что всё обойдется» должна умереть последней.

Командир пулеметного взвода 12-й ѕ.М.G.К. І.R. 133 Лео Лозерт начинает свой военный дневник:

«Суббота. Солнцеворот. С утра ставили лагерь на нашем последнем биваке. Уже несколько дней назад командир составил план наших позиций на Буге. Меня, однако, никто в обстановку не посвящал. Все же, находясь в пехотной роте, я имел случай изучить аэрофотоснимок и карту крепости, что потом оказалось для меня очень ценным. Во второй половине дня лейтенант Шульц взял меня на позицию нашего взвода у Буга. Это было очень важно, так как вследствие этого я смог инструктировать следующей ночью не только нашу, но и другую роту на их позициях. Далее это очень пригодилось для расширения позиции моего отделения в ночь нападения, ибо в темноте я не смог бы узнать ее преимущества и недостатки. Итак, я мог действовать по целям не только фронтально, как указано, но и 1000 метров в сторону цитадели. Изучив в результате дневного осмотра позицию, я велел утрамбовать полтора метра толстого вала для двух станковых пулеметов и еще усилить ее внутри достаточным количеством ящиков с боеприпасами», - пишут в своей книге «БРЕСТ. ИЮНЬ. КРЕПОСТЬ» авторы Ростислав Алиев и Илья Рыжов.

Практицизм и хладнокровие пулеметчика Лозерта не были свойственны бывшему студенту-теологу, а ныне лейтенанту в роте Макса Кушорека (3/I.R. 133), Герману Витцеманну. Пока Лозерт расставляет пулеметы, считая, что своим выживанием в Брессткой крепости он будет обязан в основном их безупречной работе, Витцеманн уповает на силы более могущественные. Хотя І.R. 133 идет не в первом эшелоне, и, возможно, война для полка Кюлвайна начнется еще нескоро, Витцеманн весьма тревожно.

На страничках его дневника уже и близко нет январского воодушевления «пехотой рейха». «Лесной лагерь на востоке. 21 июня 1941 года (перед началом войны с Россией). Мы находимся в преддверии ужасных событий, в которые я также втянут. Ни один из нас не знает, переживет ли он надвигающееся. Одно я знаю - что бы ни пришло, все исходит из рук Бога, будь то радость или горе. Из его рук мы примем это также с послушанием и верой. Я спокоен и уверен, так как я знаю, что Иисус Христос также и войне, и в уничтожении есть и останется моим спасителем. Я с радостью умру за свой народ и за свое немецкое Отечество, за вас любимых дома, за наших детей и за лучшее, честное и истинное будущее. Так угодно Богу, все будет снова в порядке в нашем Отечестве, все, что было искаженным и не хорошим. Германия всегда была моей первой земной мыслью»

В исходный район выдвигается штаб дивизии. Отдел тыла осматривает КП в лесу к югу от западной окраины Вульки Добринской. Майор Карл-Хайнц Вирзинг (Ib) объезжает тыловые части: КП санитарной роты 1/45 (остающейся в резерве), отдел продовольственного снабжения 45-й дивизии, склад боеприпасов «Гукебайн». Вирзингу временно придается и полевой запасный батальон дивизии (без подразделений, задействованных в мортирном дивизионе Галля, Рі. 81 и оцеплении Тересполя).

Вероятно в тот день, по случаю субботы, занятия у дислоцированных в Бресте и крепости частей заняли лишь первую половину дня. Уже к обеду подразделения маршировали в расположения. Командир взвода радиосвязи роты связи 125-го стрелкового полка младший лейтенант Тихон Посулихин и его бойцы к 13 часам пришли в казармы, привели в порядок матчасть. Дав указания своему сержанту, Тихон поехал к себе на квартиру. Жил он недалеко от крепости (ул. Переезд, дом 8). Отдохнув, хотел было пойти в город, но прибывший посыльный передал записку от начальника связи полка старшего лейтенанта Кривошеева: немедленно явиться в штаб полка. Там собрались почти все командиры. В штабе, уточнив точные адреса, потребовали завтра никуда не отличаться, и в 8.00 всему комсоставу прибыть для поездки на осмотр военной техники. Тем не менее, субботний вечер у них все же оставался.

Те же события — и в соседнем полку «орловцев» (333-й сп). Заместитель командира батареи полковой артиллерии 333-го полка Иосиф Косов вспоминает, что «Для инструктажа перед назначенным на воскресенье смотром командир полка вызвал всех, находящихся в расположении гарнизона командиров. Мы собрались на площади у крыльца штаба. Внимательно слушали указания, записывая нужное в полевые книжки. Ко мне подошел начальник артиллерии полка капитан Ковязин. Как всегда, чисто выбритый и подтянутый он сказал: «Ну, лейтенант, не подкачаем завтра? Все будет в порядке, ответил я. Капитан продолжил: —Пушки из огневого взвода лейтенанта Хруща отправьте на полигон вечером, а личный состав батарей приведете завтра к шести часам утра...». Было два часа дня, когда командир полка отпустил нас. Я направился на батарею, и, как было приказано, распорядился об отправке пушек на полигон».

Основное было сделано, можно идти обедать — на второй этаж одного из корпусов ДНС — там Косова ждали жена и сын.

Вероятно, одним из тех, кто стоял на плацу у полкового крыльца, был воентехник 1-го ранга, начальник службы боепитания 333-го сп Карп Жмакин. Он также ознакомился с приказом, предписывавшим «Комсоставу частей, расквартированных в крепости, имея двухсуточный запас сухого пайка, отбыть в расположение полигона 84-го сп для проведения показательных стрельб из всех видов оружия, имеющегося в крепости».

Ответственным за подготовку к стрельбам назначен именно Жмакин, заместителем старший лейтенант Крестьянский.

Не пришлось отдыхать и подразделениям, не задействованным на полигоне. К примеру, в роте ПВО 333-го сп на 22 июня намечалась инспекторская проверка содержания материальной части. Поэтому ставилась задача еще и еще раз проверить винтовки, пулеметы и автомашины, а также личный состав взводов и отделений. А медслужба 333-го сп получила приказ о проверке неприкосновенного запаса медикаментов. В Цитадели появился майор Гаврилов. Накануне он находился в 3-м батальоне 44-го сп, работавшим на строительстве Ура. В первой половине дня, где-то перед обедом, комполка получил приказ прибыть вместе с командиром батальона (старшим лейтенантом Я.С. Воробьевым) и командирами подразделений все из за тех же воскресных показных учений.

Наконец, в крепость подъехал и командарм «четвертой»: в сопровождении Комполков Лицита, Матвеева, Гаврилова и других генерал-майор А.А. Коробков поднялся на Тереспольскую башню. Долго смотрел в бинокль на западный берег. Командиры полков ждали... Решения об отмене учений не последовало.

Тереспольская (Саперная) башня — надстройка над одноименными воротами, сделанная во время «Польского» периода истории крепости. В ней располагались жилые помещения (квартиры), а также металлические баки водонапорных резервуаров, поддерживающих давление в местном водопроводе. Верх башни при необходимости выполнял роль наблюдательного пункта. Фото 1939 года

Командир пулеметного взвода вермахта, штурмовавший Брестскую крепость, начинает свой военный дневник 21 июня 1941 года

Похожие статьи: