Воспоминания Ивана Селивончика, одного из организаторов партизанского движения под Брестом
Иван Федорович Селивоник родился в деревне Франополь Брестского района в семье крестьянина. С 1932-го по 1939 год – активный участник подпольной борьбы Коммунистической партии Западной Белоруссии против польских властей. В годы Великой Отечественной войны – один из организаторов партизанского движения в районе Бреста. Награжден орденом Красного Знамени, польским орденом Крест Храбрых и медалями.
Из машинописного текста воспоминаний И.Ф. Селивоника, хранящихся в архиве Брестского областного краеведческого музея:
«22 июня 1941 года. Внезапное нападение немецких захватчиков прервало нашу миную жизнь. В первый же день войны была захвачена наша родная деревня Франополь. С болью и гневом смотрел я на те ужасы, которые творили фашисты: на черный дым пожарищ, на наш сожженный дом, на трупы убитых солдат и расстрелянных ни в чем не повинных мирных граждан: Григория Ласковича, Михаила Голотко и его отца, Горшарика и многих других. Эти первые дни немецкой оккупации навсегда остались в моей памяти. Стало ясно, какой жестокий и неумолимый враг пришел на нашу землю и что он не уйдет до тех пор, пока его не выгонишь силой или не уничтожишь. Наша армия отступала на восток. Этому не хотелось верить. Немецкое радио, фашистские газеты на украинском и польском языках кричали и хвастались об успехах гитлеровской армии, пророчили быструю и неминуемую гибель Советской страны. В такой обстановке стал вопрос: что же делать и как быть в дальнейшем? Мы твердо верили в победу Советской армии, в то, что фашисты будут остановлены и изгнаны из нашей страны. Что же в частности должны сделать мы, коммунисты, оставшиеся на оккупированной территории в тылу врага?
В деревне Франополь нас осталось три коммуниста, бывших подпольщика: я, мой брат Александр (до войны работал финагентом Радванического с/с, расстрелян немецкой жандармерией в апреле 1943 года) и Василий Захарович Лобик (активист с/с, убит осенью 1942 года). У нас был большой опыт многолетней подпольной партийной работы в период буржуазной Польши. Тюремная школа дала нам хорошую закалку. Несмотря на трудности того времени, мы поставили перед собой цель установить связь с оставшимися бывшими членами Коммунистической партии Западной Белоруссии (КПЗБ) и другим советским активом, чтобы выработать план борьбы с фашистами.
В первых числах июля я встретился с Николаем Носиком и его братом Леонидом из деревни Волки (Николай был убит осенью 1941 года, а Леонид расстрелян в марте 1943 года). Через Николая Носика была организована встреча с Иваном Солейко и Федором Лысюком из деревни Ямно, Фомой Вольским из деревни Закий. Немного позже встретились с Кузьмой Лойко и Николаем Свединским из деревни Пожежин, Дмитрием Черевко и Федором Панасюком из деревни Большие Радваничи. Все они бывшие члены КПЗБ, с которыми приходилось работать в подполье, а с некоторыми вместе сидели в тюремных застенках буржуазной Польши.
При встрече мы обменялись мнениями по создавшемуся положению и решили провести соответствующую работу среди актива по сбору оружия и боеприпасов, оказать помощь семьям военнослужащих и гражданам, приехавшим с восточных районов страны. Решено было также создавать в деревнях антифашистские группы и оказывать всемерную помощь вооруженным партизанским группам, которые появились в Старосельском и Шебринском лесах.
Кузьма Ильич Ковальчук из Франополя (бывший подпольщик и активист сельсовета) организовал встречу с Михаилом Никитичем Чернаком из деревни Старое Село. Чернак сообщил, что установил связь с вооруженной партизанской группой бойцов и командиров, остановившейся в Старосельском лесу. Эта группа нуждалась в продуктах. Мы заготовили необходимое количество продуктов на несколько дней и на следующий день посредством Чернака мы с братом Александром встретились в Старосельском лесу с лейтенантом Шикановым С.С. и передали заготовленные продукты. С тех пор у нас установилась постоянная деловая связь с вооруженной группой советских воинов, находившихся в Старосельском лесу.
В то же время майор Дородных, командир одного из пехотных полков Брестского гарнизона (Дородных Семён Капитонович (1899– 1943 гг.), в 1941 году – командир 84-го стрелкового полка 6-й Орловской стрелковой дивизии. – Прим. автора проекта), возглавлял вооруженную группу численностью более 20 солдат и офицеров. Они прорвались из-под Бреста, но не смогли соединиться с Советской армией и отойти на восток, поэтому объявили себя партизанами. Одновременно в Шебринском лесу организовалась вооруженная группа партизан численностью до 10 человек, в которой были воины Советской армии и бывшие члены КПЗБ. Здесь находился и я. Мы действовали совместно с группой, находившейся в Старосельском лесу. С наступлением осени около 20 солдат и офицеров ушли на восток.
В конце сентября или начале октября 1941 года на Радваничский хутор к Трофиму Черевко пришел больной старший офицер (фамилии его не знаю) Советской армии, бежавший из лагеря военнопленных (Иван Георгиевич Чепиженко, полковой комиссар 62-го Брест-Литовского укрепленного района, пропал без вести. – Прим. автора проекта). Вскоре он поправился и решил пробираться на восток. В Старом Селе немецкая полиция арестовала его. Узнав о его аресте, Шиканов, Михаил Чернак и Николай Онуфриев – жители деревни Старое Село – организовали засаду на дороге из деревни Старое Село в деревню Озяты (здесь в то время находился полицейский участок) и освободил этого офицера. Через некоторое время «Батя» (как мы его называли) с 15 вооруженными солдатами и офицерами ушел на восток, чтобы перейти линию фронта.
Этот случай насторожил оккупантов. Они усилили полицейские участки, установили слежку за военнопленными и местным населением. Когда в дом к Ульяне Корниловне Козич в Старом Селе зашли Николай Онуфриев (Николай Петрович Онуфриюк (1914–1942). – Прим. автора проекта) и с ним еще двое (один из них лейтенант Петя, фамилии не помню) (в более поздних воспоминаниях об этом эпизоде упоминается Василий Курилов, бывший сотрудник Брестской милиции. – Прим. автора проекта), то полиция быстро окружила дом и началась перестрелка. Наши товарищи геройски защищались и погибли. Для опознания погибшего Николая Онуфриюка вызвали его мать. Женщина подошла к убитому сыну, рассмотрела его и, чтобы спасти односельчан от расстрела, собрав все свое мужество, не торопясь, сказала: «Это не мой сын! Мой сын ушел с Советской армией на восток».
Майор Дородных с небольшой группой ушел из Старосельского леса. Он остановился в Кобринском районе в деревне Литвинки. В двух километрах от него в деревне Мельники проживала его жена. В то же время в районе Дахловского леса организовалась группа «партизан», которые занимались грабежом. Майор Дородных выступил против таких действий. Узнав о том, что Дородных из деревни Литвинки перешел в деревню Плянты и находится на конспиративной квартире, махновцы, как их тогда называли, ранней весной 1942 года напали на него и расстреляли.
На оккупированной территории немецкие власти создавали не только полицейские участки, но и начали создавать местную власть, назначать начальников на предприятия. Так в июне 1941 года лесничим Шебринского леса был назначен Александр Иванович Гаврилюк. До войны он работал учителем Литвинской начальной школы. Работая лесничим, он оказывал большую помощь партизанской группе в восстановлении связи с городом, оказывал помощь семьям военнослужащих. В сентябре 1941 года Гаврилюк взял к себе на квартиру доктора Ильина Степана Трофимовича, который до войны работал главврачом Брестской облбольницы. Ильин оказывал медицинскую помощь раненым бойцам партизанской группы, бывшим военнопленным, бежавшим из немецкого лагеря и остановившимся на зиму в деревнях Большие и Малые Радваници, Муры, Подлесье и других…
С уходом на восток большинства партизан, а так же с наступлением холодов в районе Старосельского и Шебринских лесов обстановка стала особенно тяжелой. Однако бывшим членам КПЗБ удалось организовать среди местного населения более чем в 20 деревнях антифашистские группы. Эти группы проводили большую политическую работу среди крестьян. В результате местное население оказывало партизанам всестороннюю поддержку, снабжало их продовольствием, передавало оружие и боеприпасы. Через антифашистские группы в ряды партизан вступали новые люди.
2 апреля 1942 года в районе Красного Двора была созвана кустовая антифашистская конференция, на которой подвели итоги работы и избрали антифашистский комитет из пяти человек: И. В. Солейко, А. О. Пугач, И. И. Гапонюк, Ф. И. Вольский и автор этих строк. Председателем комитета был избран Иван Васильевич Солейко.
Еще осенью 1941 года до нас дошли слухи, что в Бресте создан подпольный горком партии. Мы использовали все возможности, чтобы связаться с ним. В конце 1941-го или в начале 1942 года врач областной больницы Степан Трофимович Ильин в своей квартире в Шебринском лесничестве организовал мне встречу с товарищ Южной (Зинаида Ивановна Южная, в 1942 году – председатель Брестского антифашистского комитета. – Прим. автора проекта). Мы договорились о дальнейшей нашей связи. Однако связь с брестскими подпольщиками была прервана из-за ареста С. Т. Ильина, просидевшего в тюрьме с февраля до мая 1942 года. После выхода из заключения Ильин устроился в Малоритскую больницу, где работал до июня 1943 года, а затем пришел в наш партизанский отряд. Впоследствии он стал главврачом южной зоны Брестского партизанского соединения.
В апреле 1942 года нам удалось установить связь в Бресте с А. Г. Серафимовичем (Алексей Георгиевич Серафимович (1910–1943), один из руководителей Брестского подполья. – Прим. автора проекта) Сушковым (в более поздней редакции Сушко. – Прим. автора проекта). Они рекомендовали себя как представители подпольного горкома партии. Встречались с ними один-два раза в месяц. Из наших встреч было видно, что они работали под руководством Жуликова (Петр Георгиевич Жуликов (1910–1943), один из организаторов и руководителей Брестского партийного подполья в годы Великой Отечественной войны. – Прим. автора проекта). Но они, как и мы, не имели связи с Большой землей. Серафимович и Сушко обещали оказать нам помощь оружием и боеприпасами, однако, кроме медикаментов, никакой другой помощи не было.
В первой половине сентября 1942 года Серафимович настойчиво потребовал встречи с ним. На встречу ходил Солейко, и Серафимович сообщил, что в связи со сложившейся обстановкой он и с ним еще четыре человека придут в партизаны. В нашу группу они пришли вооруженными. Одним из них был машинистом паровозного депо (фамилию не знаю). После боя, который нам пришлось вести в Старосельском лесу, Серафимович со своей группой ушел в Брест. На этом наша связь с ним была прервана, и больше мы с ним не встречались.
Олег ГРЕБЕННИКОВ
Фото из архива Брестского областного краеведческого музея