О вкладе милиционеров в защиту Брестского железнодорожного вокзала в первые дни Великой Отечественной войны
Согласно одной из версий, в первые дни Великой Отечественной войны оборону Брестского железнодорожного вокзала в его подвалах держали несколько разрозненных групп сопротивления: одна – из милиционеров, вторая – из железнодорожников и военнослужащих.
Своя лепта
Вклад представителей системы правопорядка в защиту упомянутого объекта особой важности неоспорим. Достаточно обратиться к источникам. Вот что рассказал бывший рядовой линейного отделения милиции станции Брест-Литовский Никита Ярошик: «22 июня, в первые минуты войны, почти все милиционеры Брестского железнодорожного вокзала по боевой тревоге прибежали на вокзал и заняли свои посты. Было полно народа, рвались снаряды, кругом пожары. Группе милиционеров их начальник Андрей Воробьев дал указание забрать всё личное и конфискованное оружие и патроны и занять оборону у Западного моста. Сказал, чтобы стреляли только по цели и берегли патроны. Сам залег за пулемет. Пулеметчик он был отличный еще со службы в армии».
В одной из публикаций подробно описывалось, что происходило дальше:
«Следующее распоряжение Воробьева – доставить оружие из общежития. До места назначения люди в погонах добрались без происшествий. Но как только пустились в обратный путь, со второго этажа депо в спины им застрекотал пулемет. Когда милиционеры стали отстреливаться, немцы притихли.
Защитники залегли на мосту. Скоро захватчики начали свою первую атаку: шли, не пригибаясь, с автоматами на груди. Оборонявшихся они не видели. Воробьев же, заботясь об экономии боеприпасов, приказал подпустить врага максимально близко, а стрелять исключительно на поражение. Прицельный залп стал для фашистов неожиданностью. Застигнутые врасплох, они скрылись за товарными вагонами, оставив на земле немало убитых и раненых.
Милиционеры отбили еще несколько атак, однако катастрофически не хватало автоматического оружия, в то время как по ним стреляли из минометов и пулеметов. Вскоре на Граевской (ныне Варшавская) стороне вокзала запылали здания военизированной охраны и ОКПП. Заметив, что немцы пытаются обойти их, Воробьев приказал отступить на вторую линию обороны».
С двух сторон – Граевской и Московской
Сохранившиеся документы и воспоминания очевидцев позволяют определить роль начальника линейного отделения милиции станции Брест-Литовский Андрея Воробьева на разных этапах обороны вокзала.
Татьяна Фомичева, работавшая в этом отделе секретарем, позже рассказывала: «Командование защитой подступов к вокзалу, а затем и его самого взял на себя Андрей Воробьев. Мне он приказал уничтожить секретные документы и списки личного состава, организовать отправку раненых в железнодорожную больницу. Не обращая внимания на пулеметные очереди, лишь пригибаясь к земле, когда над нами проносились тени вражеских самолетов, мы носили раненых. Страха почему-то не было. Не верилось, что нас могут убить. А на глазах мучились люди, и хотелось им как-то помочь».
Другие источники конкретизируют более предметно: в первые минуты гитлеровского агрессии против СССР Воробьев возглавил оборону железнодорожного комплекса станции Брест и, в том числе, Брестского железнодорожного вокзала. С этой целью сплотил вокруг себя не только подчиненных по возглавляемому ЛОМ, но и разрозненные группы военнослужащих войск Наркомата внутренних дел СССР из 17-го Брестского пограничного Краснознаменного отряда и 60-го стрелкового полка войск НКВД СССР по охране железнодорожных сооружений, а также, не исключено, – стрелков местных подразделений железнодорожного ВОХР.
Среди пассажиров, дожидавшихся 22 июня 1941 года утренних поездов, на вокзале было несколько групп командированных военнослужащих. Группа связистов 74-го авиационного полка под командованием старшины Баснева ехала в Пружаны за пополнением, военнослужащие 291-го отдельного зенитного артиллерийского дивизиона, которые везли партию сапог в свою часть, ожидали поезд на Высокое. Также задержались на вокзале красноармейцы 66-го укрепрайона и команда летчиков Борисовского летного училища.
Нападение фашистской Германии застало всех врасплох: сработал эффект неожиданности, когда драгоценное время теряется из-за неопределенности и неясности происходящего. Так, заместитель политрука батареи противовоздушной обороны 394 стрелкового полка К.М. Борисенко вспоминал: «В агитпункте было много военных. Посмотрев кинофильм, расположились кто как на ночлег. Многие из нас не спали, когда с воем самолетов, пролетавших над городом, западная сторона озарилась вспышками и грохотом артиллерии. Мы выскочили на привокзальную площадь, не понимая происходящего. Кто-то из военных сказал, что это начались маневры Белорусского военного округа, но когда снаряды стали рваться в городе, мы поняли другое».
Получилось ли в экстремальной ситуации буквально в считанные минуты сформировать из всех присутствующих на вокзале гарнизон, способный незамедлительно действовать сообща под единым руководством, можно лишь предполагать, не утверждая со стопроцентной уверенностью. Доподлинно известно, что обороняющиеся руководствовались общей тактикой – стрелять по врагам, чтобы те не проникли в подвалы вокзала.
О том, что групп сопротивления насчитывалось как минимум две, свидетельствовал бывший начальник Брестской дистанции сигнализации и связи Михаил Петрович Мартыненко:
«Собравшись вместе, выяснили, что у нас действовало самостоятельно две группы. Объединившись в одну, мы на так называемом «военном совете» решили сражаться до последнего патрона. На совете были, кроме меня, шесть человек. В их числе поездной диспетчер Шихов Алексей, старшина Павел Баснев, лейтенант Николай, один в военной гимнастерке и желтом кожаном пальто лет сорока пяти, фамилию не помню, и еще два младших командира».
Как видим, в этом рассказе не упомянуты работники милиции. И тут впору задаться вопросом – почему? Возможный ответ – предположение можно найти на страницах издания «Брестский железнодорожный вокзал – западные ворота страны»:
«На восточной стороне через подвалы проходит капитальная стена, которая делит их на две части. Меньшая часть, с Граевской стороны, в довоенные годы предназначалась, по всей видимости, для технических целей – здесь находилась котельная. С Московской стороны, очевидно, располагались «чистые» помещения, предназначенные для складов.
Существование этой капитальной стены, возможно, объясняется малопонятная нестыковка воспоминаний участников обороны вокзала. Работники железной дороги А.П. Шихов и М.П. Мартыненко вспоминают начальника милиции, который выдавал им наганы, но в той части их воспоминаний, которые относятся к обороне подвалов, о нем нет ни слова. В свою очередь, в воспоминаниях милиционеров фактически нет ничего о лейтенанте Николае и старшине Басневе. Может быть, как раз из-за капитальной стены произошло разделение защитников вокзала на две группы? Судя по рассказам А.П. Шихова и М.П. Мартыненко, военнослужащие и железнодорожники во главе с лейтенантом Николаем Шимченко и старшиной Павлом Басневым оказались в подвалах с Граевской стороны. Тогда с Московской стороны должны были находиться милиционеры под командованием А.Я. Воробьева».
Штыковой удар или незаметный бросок?
О том, что групп сопротивления в подвалах Брестского железнодорожного вокзала было как минимум две, свидетельствует и разность их выхода из окружения по времени.
Та из них, что объединила железнодорожников и военнослужащих, в итоге продержалась девять дней. Подтверждением тому – рассказ уже упоминаемого выше железнодорожника Алексея Шихова: «На восьмой день старший лейтенант, политрук и старшина пошли в разведку. И была слышна перестрелка. Они уже не вернулись.
Потом вода по горло (гитлеровцы затапливали подвалы вокзала. – Прим. Е.Л.). Решили сдаваться. Сначала вылезли на перрон двое гражданских и пошли через пешеходный мост. Нам видно, что их не задерживают. Потом вылезли мы, еще трое, а за нами другие. По нам огонь. Положили – и в плен. Военных отделили и отправили на Тересполь. Девять дней сидели в подвале».
Выход из вражеского окружения милицейской группы произошел намного раньше, 25 июня, то есть на четвертый день войны, причем эта дата одинаково фигурирует во всех источниках. Разнятся лишь обстоятельства произошедшего – как это было.
Исходя из содержания ряда публикаций, защитники вокзала пошли в штыковую атаку и к исходу дня 25 июня преодолели два кольца окружения: оставшиеся в живых по условному сигналу лейтенанта милиции Андрея Воробьева нанесли внезапный штыковой удар, что позволило им не только вырваться наружу из подвалов здания вокзала, где они к тому времени были плотно блокированы превосходящими силами противника, но и прорвать кольцо вражеского окружения в направлении Кобрина. Однако для этого необходимо было располагать соответствующими силами и возможностями для массированного концентрированного удара, которых у немногочисленных измученных, подвергшихся нечеловеческим испытаниям защитников-милиционеров явно не хватало. Словно в опровержение названной версии ранее упоминаемый Никита Ярошик озвучил иную, более приближенную к реальности тогдашних обстоятельств:
«25-го июня группа в составе трех человек: Лебедева, Селиверстова и меня прорвалась и вышла из окружения. В тот же день с наступлением темноты вырвались из подвалов А.Я. Воробьев, И.М. Холодов, А.С. Артеменко, Н.М. Янчук, А.С. Филимоненко, М.С. Добролинский».
После выхода из окружения многие из милиционеров-защитников Брестского железнодорожного вокзала были схвачены и казнены гитлеровцами, пали в боях, остальные, сохранив верность долгу, продолжили службу в послевоенное время.
Евгений ЛИТВИНОВИЧ