Семьи пограничников Брестской крепости в июне 1941 хотели уехать в тыл, но получили отказ

Брест. Расширенный пленум областного комитета КП(б). В зале полно армейских политработников. На трибуне плотный, грузноватый человек лет тридцати пяти: первый секретарь обкома Михаил Николаевич Тупицын.

Первый секретарь Брестского областного комитета партии М.Н. Тупицын (довоенное фото)

В свое время назначение Тупицына «первым» в Брест выглядело целевым. В расчет брались специфика Брестской партийной организации и «специальные задачи», выполнявшиеся на территории области «другими организациями». Тупицын был знаком с особенностями обеих «ветвей власти» с апреля 1939 года он, покинув пост первого секретаря Сталинского райкома города Минска, стал начальником управления НКВД Полесской области. С февраля 1940 года применяет полученный опыт на должности второго секретаря Белостокского горкома КПБ(6), а с августа 1940 — первого секретаря Брестского обкома партии.

Доклад Тупицына не содержал каких-либо особых заявлений. Как обычно, звучали призывы к повышению бдительности, подчеркивалась «напряженность международной обстановки и возросшая угроза войны». Однако на этот раз Тупицын развивает тему: он потребовал не вести открытых разговоров о «возросшей угрозе» и не проводить каких-либо крупных мероприятий, которые бы заметило население.

Внутренний двор и здание Брестского обкома партии, сохранившиеся практически в неизменном виде с 1941 года (ныне Брестский районный исполнительный комитет). Обком КПБ(6) числился в списке целей артподготовки в городе (час X + 30 минут)

Большее внимание вызвал ответ первого секретаря на вопрос о возможности отправки семей из Бреста на восток. Тупицын ответил, что этого делать не следует, чтобы не вызвать нежелательных настроений.

Не следует делать?

«Нежелательные настроения» в те дни уже вовсю царили в Брестском гарнизоне. Подстегнутые слухами, а потом «успокоительным» заявлением ТАСС и «спичечным бумом», люди готовились к обещавшему быть жарким лету как могли. Жены командиров 125-го сп, например, уже начали паковать чемоданы и снимать шторы с окон ДНС, смотрящих прямо на границу. Правда, после требования не сеять панику «чемоданы пришлось распаковать, снятые шторы вынуть, откгладить и повесить, - вспоминает дочь начальника артиллерии 125-го стрелкового полка капитана П.Д. Войтенко Людмила. — Мама моя была женоргом , и ей достались основные упрёки за то, что жёны офицеров своими безответственными действиями дают дополнительный повод врагам к разного рода провокациям. Шторы на место повесили, но знаю, что чемоданы не все разобрали. Правда, это всё равно никому не помогло».

«Те же, кто получал сведения с западного берега из первых рук, тем более имели все основания беспокоиться за свои семьи. Ряд командиров уже отправили свих родных по неофициальному разрешению командующего ЗапOBO. В то же время командование беспокойство подчиненных не разделяло. Когда начальник Таурагенского отряда ПВ НКВД Белорусской ССР подполковник Л.А. Головкин обратился к находившемуся в те дни в Белоруссии начальнику ПВ НКВД СССР, генерал-лейтенанту Г.Г. Соколову, с просьбой разрешить отправить семьи пограничников тыл, то получил решительный отказ», - пишут в своей книге «БРЕСТ. ИЮНЬ. КРЕПОСТЬ» авторы Ростислав Алиев и Илья Рыжов.

«Эвакуация семей пограничников могла вызвать нежелательную реакцию в войсках и среди населения, — считал и после войны Г.Г. Соколов, поэтому пришлось воздержаться от этого дела. Должен сказать, что сами семьи командиров и не думали об эвакуации».

Командование западных приграничных округов Красной армии получило указание о выводе фронтовых (армейских) управлений на полевые командные пункты. Штаб армии Коробкова остался на прежнем месте (в Кобрине). Был отдан приказ о дополнительной маскировке всех важных объектов.

Но в Бресте и окрестностях маскировка лишь условная. Ветвистые ивы, заросшие кустарником валы русской крепости, да (на нескольких участках) — забор, прикрывающий строящийся дот...

Вот и вся маскировка приграничных войск 4-й армии. Не известно и о каких-либо мерах по рассредоточению автомобильных и артиллерийских парков частей, дислоцированных в крепости.

Занятие по тактике уже закончилось, но ротный хочет сказать еще несколько слов. Правда, в этот раз они несколько отличаются от традиционных напутствий:

«Кое-какие паникеры и трусы распускают враждебные слухи.. Германия на нас нападать не собирается. Но если нападет, враг будет разгромлен одним ударом, на его же территории, — голос командира роты 125-го стрелкового полка лейтенанта Шитикова, решившего разбавить занятия небольшой дополнительной политинформацией, не оставляет места для сомнений. После внушительной паузы Шитиков продолжил: — Так и будете разъяснять всем».

Солдаты с песней двинулись на плац.

Белоруссия родная,

Украина золотая,

Наше счастье молодое

Мы стальными Штыками оградим!

Не было возможности в чем-то сомневаться.

20 июня, пятница, Тересполь.

Первая половина дня посвящена «Карлам».

Разговор со штабом армии принес свой результат - предоставлен самолет, и офицер из 833-го дивизиона вермахта вылетает в Эберсвальде (на завод-производитель кранов). Тем временем все усилия направлены на второе орудие - после успешной выгрузки его удалось привести в боевое состояние.

В 14.00 Na.Abt. 65 занимает коммутационные пункты 45-й дивизии и Arko-27. Поступает все новая матчасть. Прибыли собственные лодки «сорок пятой» (штатное оборудование понтонно-мостового парка Pi.Btl. 81) и колонна с турбореактивными снарядами. Снабжение боеприпасами продолжится ночью.

Появились новости о боезапасе для бронепоездов, Сееле сообщает, что 21 июня, в 23.45 боеприпасы прибудут в Варшаву, откуда начнется их вывоз автотранспортом самого Pz.Zug. 28. В то же время для вывоза всего объема боеприпасов командир бронепоезда просит выделить ему грузовики дивизионной автоколонны. Ситуация с бронепоездами все более раздражает «сорок пятую»: в бою, что признают уже все, на них можно не рассчитывать, в то же время ресурсы они продолжают поглощать.

Вечером наблюдатели с вышки заметили рядом с мостом, ведущим с Западного на Центральный остров, советские моторные лодки. Кроме того, три надувных лодки плыли по Бугу. Наблюдатель счел это боевой разведкой. Вечером устраняется и проблема с «Карлами». Из Эберсвальде возвратился офицер со специалистом и необходимыми для ремонта крана запчастями.

После того, как были перепробованы несколько вариантов, механизмы были отлажены.

Командный пункт 45-й пехотной дивизии вермахта — пороховой погреб на окраине польского городка Тересполь (погреб N 5 по поздней нумерации). Именно здесь, в бетонном убежище старой крепости, расположилась группа управления дивизионного штаба перед началом «великого Восточного похода». Здесь же размещались связисты и штабы отдельных частей

Белосток.

Штабом пограничных войск НКВД БССР отдается приказ об усилении охраны: вплоть до 30 июня 1941 года выходные дни для личного состава отменяются. С 23.00 до 5.00 службу на границе должны нести все люди, кроме возвращающихся из нарядов к 23.00 и часовых заставы. Погранотряды приказано располагать не ближе 300 метров от линии границы.

Пограничный наряд на Западном острове. Видовой постановочный снимок для советской прессы, выполненный в начале лета 1941 года. В действительности пограничные дозоры 9-й линейной погранзаставы выходили не на восточную, а на западную оконечность острова, по которой проходил государственный рубеж — там же они и встретили утро 22 июня.

Семьи пограничников Брестской крепости в июне 1941 хотели уехать в тыл, но получили отказ

Похожие статьи: