Сказка о СССР

Сказка о Семье Серафима Сергеевича Родимцева.

В некотором царстве, в некотором государстве жил был старик отец. Старик по молодости погулял изрядно три сына от первой жены, три от второй из горного аула, три от немки, несколько от персиянки… Да-а-а, всех уже и не упомнишь. А вот детишек всех к себе забрал - кого силой, а кого и леденцами приманил. Дом большой отстроил соседям на зависть и растил всех вместе дружной семьей. В беде, да в горе становились плечом к плечу – тяжко было, но держались - дом после пожаров отстраивали. Долго сказка сказывается, а время быстрее мысли скачет. Вот и старость накатила – за семьдесят уже перевалило старику. Плох стал старик – речи длинные-предлинные, а смысл как-то в толпе слов теряется. Сыновья сидят рядком, дела все забросили – слушают, может мудрость какую старик передать хочет. А тот с каждым днем все многословнее и многословнее. Немецкие детки быстро смекнули, что пахнет жаренным, и, выпросив свою часть наследства, ломанулись на другую сторону села. Со своими даже знаться не знают. Даже намекать стали, что старик их мать силой взял, а посему не отец он им боле, а враг заклятый. Слабенькие умишком оказались – между свободой и батрачеством знак равно ставить стали.
Старик протянул недолго и в одну зимнюю ночь приказал сыновьям долго жить. Вот и не стало больше семьи. Сыновья от первой жены быстро смекнули и начали делить добро.

Старший сын Иван себя приемником объявил, обещал поселковцам все долги старика вернуть. Занял покои со скарбом. Да в придачу, оставив за собой он, и великие просторы наследства, и управление пока еще несовершеннолетними детьми отца.

Среднему Остапу достались комнаты на солнечной стороне с завалинкой у поселкового пруда, младшему Василю - кладовка с западной стороны с огородом и тропинками на сельский тракт.

Тяжко им пришлось, у каждого семья, а начинать надо почти с нуля. Одному Ивану везет – пойдет в поле покопается, найдет в земле что-нибудь да на поселковый базар тащит, меняет на еду да одежу с поселковцами. Остап тоже работать не хочет, все больше на завалинке сидит у пруда, а жена с детьми стараются если уж и не прокормить, так хоть с голоду не помереть. Васильку выбирать не приходиться – кладовка маленькая и земля неурожайная. Сунулись было Остап и Василь к Ивану, попросить царских червонцев, а тот говорит, мол, нет – старик, похоже, потратил их, но если вы мне вернете оружие, которое еще старик вам вручил, то награда моя будет безмерна. Братики купились на слова Ивана и отдали оружие. А он взял и ничего в замен не дал. И не пойдешь на него войной – брат вроде, да и оружия серьезного не осталось.

Василь, работящий был, собрал все оставшиеся гроши и купил на них верстак. Справил сарай для скотины да окна в кладовке подправил. Пару деревьев ненужных спилил. Дорожки выровнял, да стены подкрасил. Огород выполол, да засеял-засадил. Как говориться порядок навел.

А братья потешаются: показухой младшенький занялся. Ну а тот вовсе дурачком прикидывается, кивает им в ответ да делом занимается: то в огороде, то за верстаком, а то и в спортивном костюме по селу вечерком пробежится. Перестройку в кладовке начал – каждому угол для житья решил соорудить и про гостей не забыть. На огороде овощи поспевать стали. Кушать то всем хочется. Пришлись вскоре по вкусу продукты и Ивану с Остапом, хоть уже и привыкли к поселковым разносолам и чудовинкам. А тут и осень подходит. И огород уродил, и скотина приплод дала. Зависть взяла братьев и давай они палки в колеса Василю потихоньку совать. Чай, молоко у него прокисло, мед плесенью пошел, картошку фитофтора побила, а на сало какая-то заморская байда напала. И пустили слух по селу. Тяжко стало младшенькому, поехал он по другим селам покупателей искать.

После осени запорошила, завьюжила зима. Избу топить - дрова нужны. Василь пошел с поклоном к старшему, а тот такую сумму заломил, хоть плачь. Младший, не робкого был десятка, пригрозил проход на сельский тракт закрыть, а огородами три расстояния не щи лаптем хлебать. Ну, понятное дело, поругались не слабо, да Иван покумекал, и снизил цену, а некоторые долги и вовсе простил, имел он на Василька далеко идущие планы.

Остап не парился по поводу зимы и стал потихоньку дрова у Ивана тырить. Быстро обнаружил это Иван и разнос устроил. Да Остап в долгу не остался - потребовал денег за то что конь боевой на его территории натоптал. До беды дошло – пообещал Остап свою часть дома на другую сторону села перетащить. Старший за свою половину избы не волновался, вот только дыру в стене и крышу пришлось бы по новому ставить, но тут Василь с верстаком поможет и по молчаливому согласию сельчан присоединил к себе завалинку, а иначе как, надо же боевого коня поить. А Остап уже остановиться не мог - начал готовиться к переезду. Жена его колебалась - знала, что половину избы не дотащить на другую сторону села – по венцу развалиться, а сыновья разделились на два лагеря. Один требовал немедленного переезда на другой край села, зазноба у него там, а бегать далеко – единственная дочь у отца, «развалиться – не развалиться», в крайнем случае, в примаки можно. А вот другой к старшему дядьке как-то больше льнул. Да и обещал он с деньгами помочь на собственный дом. И пошла битва между сыновьями, аж вся изба зашаталась. Кто прав, кто виноват?

Тут и Василю страшно стало – не дай бог, изба рухнет, придавит и детей, и племянников, как жить дальше - пошел племянников примирять. А Остап, пока затихло, бегом по селу у односельчан вилы да косы просить – свои за время безделья в полную негодность пришли. Да не дает никто задаром. На халяву вон только погнутый таз дали, а воевать чем? По другим селам только обещать горазды…

Вот так и постигла беда некогда могучего рода – пошел брат на брата…

Действительность не сказка – все страшней и ужасней!!!

Как-то так!